В родословной гостя определенно где-то затесались дятлы.
Эти удивительные птицы могли часами долбить деревья. Гость мог часами долбиться в дверь. Жаль, что не головой. Изредка назойливый посетитель вдавливал кнопку звонка так, как будто это был глаз его злейшего врага. Звон церковными колоколами раздавался в голове Бобби, приводя к мысли, что уголовный кодекс –  совсем не страшная штука, а срок за предумышленное убийство нетрадиционными способами – райский курорт.
Дверь с грохотом распахнулась, и в проеме возник злой лохматый индеец со шваброй наперевес. Лучшего оружия Джилл не нашел, но и швабра вкупе с мрачной невыспавшейся рожей должна была внушить страх всем религиозным проповедникам, продавцам косметики и домовладельцам. На лице ломившегося типа не было заметно ни праведного ужаса перед разгневанным хозяином квартиры, ни хотя бы раскаяния за испорченный сон.
– Во-первых, я тебя не знаю, – заметил Бобби, хмуро созерцая пришельца. Почему-то ему казалось, что против этого швабра не поможет. – Во-вторых, иди на хуй.
Бобби всучил посетителю швабру и нервно захлопнул дверь. С потолка тонкой струйкой осыпалась штукатурка.
Уходящих на хуй ног с лестничной клетки слышно не было. Острый приступ головной боли заставил мужчину матно зашипеть. Блестяще! Теперь этому придурку есть чем стучать. Он снова открыл дверь и забрал швабру, чувствуя себя полным болваном.
– Нет, я тебя знаю. Ты умер. Или должен был умереть. Ну, проходи, мстительный призрак. Можешь не разуваться.  – Джилл развернулся и проплелся обратно в комнату.
Удара в спину он не ждал. Если бы этот неведомый хрен пришел убивать, то с каких это пор киллеры столь деликатно звонят в дверь? Удивляться тоже было лень. С тех пор, как Бобби познакомился с шайкой демонических придурков, категория нормального расширилась до размеров Вселенной, и, начни он удивляться всему, что происходит, времени на жизнь и вовсе не осталось бы. Откуда-то возникло ощущение, что недобитого мужика он знает не только потому, что не добил. Казалось, когда-то они были знакомы очень хорошо и, определенно, даже пили вместе. Последнее смущало индейца куда сильнее, чем навязчивое дежа вю. Этого не могло быть, потому что этого не могло быть никогда. В первый и последний раз он пил на выпускном в шестнадцать лет, и с тех пор зарекся это делать, найдя себя через неделю, за сотни километров от дома, в Вегасе. Сказочно богатым и со сказочным похмельем. Голова откликнулась на ключевое слово и взвыла с новой силой. Бобби упал в кресло, прислонившись затылком к прохладной коже обивки.
Нет, определенно, разбудив его ни свет, ни заря, в полдень, этот мужик нарывается на то, чтоб его убили окончательно. Джилл и впустил его только ради того, чтобы стук прекратился, но теперь больной мозг начал соображать, что тухлый труп не украсит бардак, а перетаскивать его куда-то было лениво.
– Это ты, Ван Гог хренов, тряс своими художествами перед федералами? – мрачно поинтересовался Бобби, пытаясь наощупь найти сигареты, попутно опрокинув пепельницу на ковер. – Молодец, дотрясся, поздравляю. Чё надо?

Голос злобного мужика буравчиками внедрялся в больной мозг и оставалось только благодарить Бога за то, что к Роберту нагрянула не какая-нибудь визгливая блядь, которой он не доплатил. Бобби пожелал навязчивому посетителю онеметь или хотя бы тихо издохнуть. Но то ли у него не хватало сил, то ли внушение на бога его уровня не действовало, так или иначе, исполнять желание Кавиль не торопился.
Имя Бобби вспомнил – уже хорошо. Хотя обычно он не хранил в памяти такую бесполезную информацию, как имена трупов. Этот труп, к сожалению, оказался на удивление разговорчивым, закидывая Джилла абсолютно бесполезными вопросами.
Только дурак будет приходить в дом к врагу и ждать, что ему выложат всю интересующую информацию просто так, за красивые косые глаза. Дураком Кавиль не выглядел. Или же просто удачно притворялся.
Индеец внимательно посмотрел на гостя, не позволяя мигрени мешать восприятию. Глаза у того были вполне обычные, и откуда взялась твердая уверенность, что этот, несомненно, должен быть косоглазым, Бобби не знал. Такая уверенность тоже раздражала. Как будто бы кто-то вторгся к нему в голову и украдкой подкладывал фантомные воспоминания, больше похожие на обрывки старых снов, чем на реальность. Мужчина украдкой посмотрел на правое плечо, ожидая увидеть там крошечного ангела в белых одеждах, дебилоидным голосом твердящего: «Не убивай придурка, или убивай, но когда узнаешь, кто он на самом деле такой». Ангела на плече не было, но Бобби на всякий случай с ним согласился. Щелкнул зажигалкой, с наслаждением вдыхая дым первой утренней сигареты.
– Они мне не друзья, – в первую очередь открестился он, постучав пальцами по подлокотнику кресла. – Коллеги. Вот и отлично, значит, одним куском говна стало меньше. Все равно он мне никогда не нравился.
Скорбеть о каком-то мертвом утырке не хотелось. Сам нарвался. Если кто-то слишком много выделывается и вставляет палки в колеса не менее могущественным существам, то и нечего потом удивляться тому, что умер.
– Если я расскажу тебе – кто, назову его имя и сообщу, где искать, – столбик пепла отвалился от сигареты и упал на ковер.- То ты, разумеется, скажешь «спасибо» и уйдешь с миром? И не попытаешься устроить мне великую месть за то, что и сам немного умер, заполучив перед этим христианское несварение желудка?
Он усмехнулся, понимая, что либо ему ебут мозг тупыми вопросами, либо надо бить в челюсть шваброй и выходить в окно, потому что на большее он сейчас все равно не способен. И, скорее всего, Кавиль это давно заметил. Знай Бобби, что это не продавцы пылесосов – постарался бы не выглядеть таким больным, наглядно показывая свои слабые стороны.
–  Вы, боги, которым давно следовало отправиться на кладбище, вслед за своим давно сдохшим народом, слишком суетливые. Бегаете везде, ручками машете, хуйню всякую устраиваете, и никак до вас не дойдет, что этот мир уже никогда не будет принадлежать вам. Да и не принадлежал прежде. Ты залупился на одного из демонов, получил пиздюлей, а потом приходишь ко мне и наивно спрашиваешь «кто и почему»? Не прикидывайся идиотом, тебе это не идет. Их много, а вы все действуете поодиночке. И пока не измените стратегию, вас так и будут истреблять одного за другим, или использовать как могущественные источники силы. Впрочем, мне как-то похуй.
Очередной приступ боли электрическим разрядом пронзил голову, мужчина тихо зашипел, покрывая неприличными словами неведомую опухоль, которую в упор не видел ни один из онкологов, и очень неприличными – развалившегося на диване майя, который не давал ему спокойно пролежать лицом в подушку весь день, стараясь просто его пережить.
Боль исчезла также внезапно, как появилась. Кецаль широко улыбнулся наконец-то получив возможность просто порадоваться тому, что увидел приятеля, потерявшегося где-то без малого сто лет назад.
–  Вроде отпустило, –  самодовольно похвастался он. – Минуту, сейчас принесу кофе. Кажется, уже закипел.
Он бодро вскочил с кресла и отправился на кухню, с удивлением обнаружив турку с недельным слоем плесени и, возможно, новой, пока не открытой биологами, формой жизни.
– Кажется, я забыл его поставить, будем давиться растворимой дрянью.
Пернатый быстро наполнил две чашки с щербатыми краями коричневой мутью и вернулся в комнату, передав Кавилю одну из них.
–  Только я из твоих объяснений так и не понял, какого хрена ты так настойчиво искал встречи со мной? Если тебе снова нужно мочить блядских англичан, то лучше смотайся в Ирландию, там это дело любят. А я с прошлого раза в подобные рейды не ходок.