Что Один ценил в современности? Достижения людей в разных направлениях науки и производства. И раньше было хорошо, но теперь оно как-то комфортнее. А что ещё надо старикам? Старикам, хах. Один себя таким не считал, он ведь бог, в целом бессмертная сущность, которым всё нипочём, разве что огромные хтонические чудища в виде волков или змей. Так вот, Одину нравились высоты, которые люди достигли в производстве текстиля и в частности постельного белья. Шёлковое и скользкое, хлопковое или бамбуковое и мягкое. Всевозможные расцветки, различная фактура. Утонув в пуховом одеяле чувствуешь себя богом ровно настолько же, как и сидя на Хлидскьяльве. Поэтому недостатки недостатками, а общество всё же в своём развитии скакнуло вверх и заслуживало существования.
Ещё лучше, когда эту самую полную достоинств постель есть с кем делить. В случае Одина, с его строптивой вновь обретённой супругой. Именно она уговорила Одина остаться в Мидгарде чуть дольше, чем тот планировал. Уговоры эти заключались в классическом споре, который включал в себя опыты над «кроликами», то есть смертными. Одна разожжённая драка, божественное вдохновение бога Победы и хитрость богини, вовремя применившей своё женское очарование и отвлёкшей бойца, на которого ставил Один. Спор есть спор, да и не то чтобы желание вернуться в Асгард было таким срочным. Всеотец давно не был в Мидгарде, раз уж выпала возможность, следовало попробовать на себе всё, что нынешний мир ему мог предложить. Заодно лично проверить, что можно сделать с тем, чтобы вернуть асам хотя бы часть было славы. Пусть Один видел такое развитие событий ещё давно, знал, что ждёт их всех в христианском будущем, смирился с подобным раскладом, это не значило, что ему не будет достаточно скучно для того, чтобы предпринять что-нибудь.
Один тут же выбрался из-под одеяла и сел, заслышав грохот, источник которого был ему прекрасно известен. Встав с кровати, Один в чём был, то есть ни в чём, вышел на балкон номера, который хитростью отобрал у одного из слабых духом бизнесменов. Упершись руками в кованую перегородку, Всеотец взглянул на небо. Горделиво задрал подбородок и хмыкнул, ведь его сын уже давно не давал о себе знать. Одину было известно, чем тот занимался и где проживал, но чаще от этого они не виделись. Тор взрослый мальчик, мужчина, бородатый богатырь, который с юных лет был самостоятельным и не нуждался в опеке. В советах разве что и проверке на прочность и чувстве юмора. 
- Фригг, как ты смотришь на то, чтобы посетить Норвегию? – и, несмотря на то, что это был вопрос, ответ на него был один единственный, утвердительный и решение принято Одином. Да и с чего бы Фригг не желать повидаться с Тором? Пусть он не был её родным сыном, Всеотец знал, какие между его супругой и его сыном хорошие отношения. Родительско-сыновьи. Это была ещё одна из причин для гордости и успокоение для того, кто сделал ребёнка (а точнее много) на стороне. На то Фригг и покровительствует бракам и семейному очагу, даже чужие дети для неё как родные.  Хотя бы за своё терпение богиня заслуживает периодически побеждать в их спорах.
Расстояние ничто для таких как они, Один и Фригг не заставили себя ждать. С грохотом открыв дверь, ведущую в бар Тора, Один окинул взглядом слуг сына, которые тут работали.
- Где сын, прославляющий отца своего средь бела дня на виду у людей? – Один был в приподнятом настроении и, произнося свои слова, он не порицал или обвинял, а, наоборот веселился. Ничто так не радует, как почесть вовремя отданная Всеотцу.

На пороге отчего дома Фенрир появился несколько дней назад расстроенный и злой как черт. Предупредить о своем приезде ему, естественно, даже не пришло в голову.
– Я поживу у тебя немного, если не возражаешь, - сказал он, когда дверь отворилась. – Или ты тоже не хочешь меня видеть?
Локи не возражал. Фенрир обычно не злоупотреблял такими просьбами, а судя по тому, как прозвучало это его "тоже", он был на кого-то здорово обижен. На кого-то, кто был ему дорог, причем явно больше, чем он был готов признавать вслух.
Последний раз они виделись совсем недавно, чуть больше недели назад, когда солнечное затмение, заставшее их в Детройте, исказило их ауры, лишив почти всех сил и едва не сделав легкой добычей для повылазивших невесть откуда адских тварей. Тогда им было не до разговоров по душам, но, судя по всему, что бы так не расстроило Фенрира, произошло это уже после того, как они расстались, совсем недавно. Расспрашивать сына, что случилось, Локи не стал. Похоже, ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что долго Фенрир молчать все равно не сможет и рано или поздно расскажет все сам. 
Так и оказалось. Чуть позже вечером, после n-ного колличества выпитого на пару виски, Фенрир выложил все. И про так нелепо погибшего приятеля, - хотя он бог, вернется, что с ним станется, - и про собственную совершенно бесмысленную поездку в Мексику и дурацкую стычку с его убийцами, в которой пострадало разве что его самолюбие, - Фенрира просто отпустили, не восприняв всерьез, и он предпочел убраться восвояси, вовремя поняв, что иначе его просто размажут по стенке, а оно того явно не стоило, - и о том, как вернувшись в Нью-Йорк, застал в офисе собственного агенства федералов, невесть почему воспылавших необъяснимым интересом к его деятельности. Впрочем, необъяснимым этот интерес оставался совсем недолго, ровно до той минуты, когда его едва ли не в буквальном смысле не ткнули носом в весьма красноречивые фотографии с места убийства. Убитой оказалась женщина, Эмма Морган, которую Фенрир чуть больше месяца назад выследил и уговорил вернуться домой, а убийцей – ее собственный муж, сначала убивший ее, а потом пустивший себе пулю в лоб. Казалось бы, все было кристально ясным, но вскрыв электронную почту мистера Моргана, копы обнаружили их переписку и фотографии, что Фенрир ему отсылал, в доказательство того, что нашел его жену, и это оказалось достаточным поводом чтобы заинтересоваться его деятельностью. В результате его попытались обвинить в недонесение о  готовящемся убийстве, - как будто Фенрир мог знать, чем закончится очередное выяснение отношений супругов Морганов, - а это уже попахивало потерей лицензии и закрытием агенства если дело будет решено не в его пользу. Само по себе это все было всего лишь досадной неприятностью и не могло заставить его сорваться с места и уехать из страны, но последней каплей оказался грандиозный скандал, который ему устроила его девушка. И не сказать, что она была так уж неправа – основная часть ее претензий сводилась к тому, что Фенрира постоянно невесть где черти носят, и она уже забыла, как он выглядит и когда последний раз был дома. Возразить на это было нечего, и Фенрир обиделся. И, плюнув на все, сел на первый же самолет, вылетавший в Норвегию...
Место, где был расположен дом отца, было весьма уединенным, леса вокруг – дикими и почти не изуродованными цивилизацией, в них даже дикие звери водились, туристы сюда не забредали, так что можно было расслабиться и позволить себе отбросить изрядно надоевший человеческий облик. Вечера Фенрир проводил с отцом, по ночам бродил по лесу в волчьей шкуре, возвращался под утро и отсыпался большую часть дня. И, несколько дней спустя, окончательно успокоившись, Фенрир с удивлением осознал, что горький комок в горле почти растаял, и даже пару раз поймал себя на мысли, что надо бы по-хорошему позвонить и выяснить, предъявили ли ему официальное обвинение или угрозы федералов на поверку оказались пустым блефом, да и с Донной наверное стоит все-таки поговорить и извиниться. Впрочем, до воплощения этих идей в жизнь дело так и не дошло. Свой телефон Фенрир со злости зашвырнул в камин в первый же вечер после приезда, да так, что тот разлетелся вдребезги и восстановлению не подлежал, а нужные номера телефонов наизусть он не помнил. Конечно, при желание можно было их разузнать, но желание пока не было столь сильным.
Гром грянул неожиданно, в буквальном смысле, разразившись среди ясного неба. Следом, теперь уже в самом доме, раздался грохот. Фенрир, мирно дремавший после очередной ночной прогулки, аж подскочил с постели. Голос отца, крикнувшего, что все в порядке, его не очень-то в этом убедил, и Фенрир подошел к окну. В бледно-голубых небесах прямо на его глазах облака стягивались в знакомый символ – три переплетенных между собой треугольника. Валькнут, символ Одина.
И это называется, все в порядке?
Натянув на себя первое, что попало ему под руку, Фенрир слетел вниз по лестнице. Локи был на кухне, и в его голосе звучал нездоровый энтузиазм. Похоже, у него не возникло и мысли проигнорировать этот призыв, и, судя по постепенно разгорающемуся нехорошему огоньку в его глазах, у Фенрира не было ни малейшего шанса его переубедить. Да он и не хотел этого делать, - внезапно понял он.
Фенрир улыбнулся, но назвать его улыбку доброй мог только слепой. Скорее она напоминала оскал.
- Они хотят тебя видеть? – переспросил он. – Прекрасно, желания должны исполняться. Но один ты туда не пойдешь. Я иду с тобой.

Отредактировано Fenrir (17.04.2015 20:34)

- Я буду себя хорошо вести, - сам не очень-то веря в то, что говорит, пообещал Фенрир. - Ну, по возможности.
Уточнять, что именно он имеет в виду под этим "по возможности" Фенрир не стал, это как раз было очевидно. Приглашение Тора запросто могло быть ловушкой. И хотя это было не похоже на того Тора, которого он знал и помнил, но как знать... Люди меняются. Боги тоже, только это занимает чуть больше времени. А уж чего-чего, а времени у Тора было предостаточно, в конце-концов столько лет прошло... Интересно, чего он хочет на самом деле?
Фенрир криво улыбнулся. Он бы дорого дал за ответ на этот вопрос. Он бы никогда не признал этого вслух, не признался бы даже самому себе, но ему было любопытно. Настолько, что это любопытство перевешивало и тревогу, и опасения, так что у него и мысли не было остаться в стороне.
- Да, я тоже слышал, что Тор где-то здесь... Но точно не знаю, где. Признаться, никогда не искал его, но это не проблема. Тем более теперь, когда он сам приглашает в гости. 
В Трондхейм они вылетели в тот же день, пару часов спустя. Лететь было недалеко, так что вскоре они уже бродили по набережной, вдыхая запахи успевшего стать за годы, прошедшие со времен его последнего визита в эти края, незнакомым, города. Локи радостно изображал любопытного туриста, и Фенрир не стал портить ему игру. Тем более, что прекрасно понимал, зачем они тратят время на прогулку по городу. Оглядеться и посмотреть что здесь к чему было совсем нелишним.
Так что к тому времени как они все-таки добрались до бара, долгие серые сумерки погасли, сменившись ночной тьмой, нарушаемой лишь электрическим светом фонарей, вывесок и витрин. Снаружи бар казался самым что ни на есть обыкновенным, но перешагнув порог следом за отцом, Фенрир сразу учуял разлитую в воздухе, как озон перед грозой, чужую силу.

Отредактировано Fenrir (02.05.2015 16:04)